2-19 февраля 1945 г.

«Время началось горячее, особенно писать некогда. «Работаю» по немцам. До Берлина осталось 75 километров. Наступила новая фаза войны – расплата! Расплатимся за 1941 и 1942 годы, за все, что они натворили на нашей земле, окаянные»…

     2 марта. «Скучаю. Сейчас бы на побывку в Россию, хотя бы на месяц. Но, видимо, до последнего выстрела не удастся. Осень скучаю. Иван Антипин болен, в госпитале. Ничего, выдержим. Мы и не такое выдерживали. Наступление почти прекратилось, но оно будет, во всей своей силе и в последний раз».

     Это последнее письмо Ивана Гулькина.

Через два дня, 4 марта, он погиб. Как это было, пишет его отцу Иван Антипин: «Когда погиб ваш прекрасный сын и лучший мой друг Иван, я так переживал, что не мог писать. Долгое время не летал на боевые задания. Да и сначала не верил в это, просто не укладывалось в голове. А теперь, наверное, это правда, иначе он бы меня уже нашел. В тот день я с ним не летал. Сильно болел, собственно, чуть не отдал концы, лежа в госпитале. Когда зашел его адъютант и сказал, что Тихонович погиб, меня обдало таким жаром, что минут сорок не спрашивал об обстоятельствах. Думал, брежу. Кое-как пришел в сознание.

    Приведу рассказ ребят, которые с ним были. После того как отбомбились и выходили на нашу территорию, начала сильно бить зенитная артиллерия. Самолет Ивана перевернулся в воздухе на спину и упал на землю около города Лаубан, восточнее деревни Зейфесдорф, на занятой немцами территории. С парашютом никто не выпрыгнул. Наверное, он был убит в воздухе.

     Я потом просил у начальства машину, хотел съездить туда, где он упал, но это оказалось трудно. Я еще труднее найти само место, немцев ведь ни спросить, ни рассказать… Очень жаль Ивана, два месяца не дожил до Победы. Хотя сейчас много наших ребят возвращается, которых считали погибшими…»